Легендарными дорогами на легендарном автомобиле, или дорожные впечатления от путешествия на родину бронзовых шкворней

Настоящий отчёт будет последней и единственной темой на Уазбуке*, созданной мною после известных событий годовалой давности и публикуется исключительно в знак благодарности Хасану и его замечательной семье, за оказанное гостеприимство.Оставляю за собой право закрыть тему для обсуждения. На возникшие вопросы готова ответить в личке.

О моей нежной любви к ульяновским чудовищам древних годов выпуска наслышаны многие. Я убеждена, что лучшего автомобиля для туризма, с такими возможностями и ремонтопригодностью не найти. Бесконечное оспаривание нецелесообразности и дороговизны использования этой машины иначе, как в режиме охота-рыбалка, породили два года назад мысль о совершении на 469-м большого путешествия на Алтай, тем более, что нас туда давно звали и ждали. Даже слоган родился «легендарными дорогами на легендарном автомобиле». Однако, стечение обстоятельств вынудило отсрочить поездку до этого лета.

Итак, июль на переломе, а Крокодил*, благополучно пережив «ночь последней гайки» подготовлен и загружен, включая кота, которому на старости лет тоже уготована участь странника.

Замечено, что короткие дорогие редко бывают интересными, поэтому маршрут изначально предполагал минимум федеральных трасс и корректировался по ходу следования. Ленинградскую область проскакиваем на одном дыхании, благо изъезженна вся: обезлюдевшие деревни, пустующие скотники, заросшие поля – печальная картина разрухи уже давно не удивляет.

Вологодскую проходим по-касательной, заезжая лишь в мрачный Череповец залиться газом (даже время не способно изменить город и, не смотря на растущий голод, мысли о череповецкой пище не возбуждают аппетит).

Приятно радует Ярославская - раскрашенное сочными щедринскими мазками Пошехонье всё также провинциально-сочно и живописно, поля переливаются упругими золотыми волнами – ловлю себя на ощущении, что попала в прошлую жизнь.

Утром, на первой стоянке кот, увлёкшись изучением окружающих красот, впервые чуть не становится чьим-то завтраком и находит, что автомобиль всяко безопаснее.

Сам Ярославль достоин отдельной главы, ему уделили день, погуляв по центру и посетив основные музеи. Особое впечатление оставили некоторые лики фресок Церкви Благовещения, которые я привести не смогу – фотографии получились нечёткие. Ярославль, милейший город, бережно хранящий историческое наследие, поймала «на себе» зависть к жителям, чем же мы то провинились...

Отдельной строки удостою великолепный напиток местного производства «Сливянка» со вкусом настоящего чернослива, даже не будучи любительницей сладкого алкоголя, оценила его по достоинству, ну а водка «Ярослав Мудрый» давно числится в списке сувениров из этих мест.

Вечером успеваем заехать в Кострому, это мой день «рулёжки» и я неожиданно срываю у местных водителей бурю восхищения - здесь пока ещё узнают 98-й регион и имеют слишком хорошее представление о штатном УАЗике (знали бы они про дисковые тормоза и ГУР, может так и не восхищались бы). Город мил своей провинциальностью, чист и манерен. Приятно порадовала затейливость жителей: в гостиных рядах обнаружены оригинальные способы «хранения» товара:

А расположение синих домиков гальюнов «каруселью» стало у нас нарицательным на весь период поездки.

Неприятные впечатления оставил Ипатьевский монастырь, всегда считала, что пожертвование не может иметь четкий финансовый эквивалент.

Стены монастыря покрашены ровно в пределах фотографирования основных ракурсов, если обойти монастырскую стену слева, будут хорошо видны границы окончания покрасочных и реставрационных работ: глаз не видит – сердце не болит. Весь негатив компенсировали домики в ближайшем монастырском окружении – их хотелось рисовать каждый в отдельности, по иронии судьбы они расположены на улице Просвещения. Путешествуя дорогами местного назначения, удаётся пронаблюдать такое количество хорошо сохранившихся образцов деревянного зодчества с великолепными резными наличниками, по рисунку которых можно идентифицировать не только региональную принадлежность, но и историю рода, что остаётся сожалеть о недостатке времени даже для простой фотофиксации. Любуясь, в очередной раз закладываю себе мысль о необходимости отдельной этнографической поездки по областям для сбора уходящей информации.

Незаметно въезжаем в Ивановскую. Ощущение «назад в светлое прошлое» нарастает – разрушенных хозяйств нет: или их успешно прячут от проезжающих, или отдаление от мегаполисов столь радикально пользительно для успешного хозяйствования. Засеянные зерновыми поля, убедительные залежи заготовок сена, пасущиеся стада, подновляющиеся коровники.

Ночевать планируем на Волге в Плёсе, у мужа великолепные воспоминания об этом городе, правда, двадцатилетней давности. Но время меняет страны, не то, что города (с). Плес не удивил, а скорее потряс своей гламурностью: весь берег застроен дорогими особняками и гостиницами, перекрывшими сквозной проезд и подступы к воде. Прокатившись по ночной набережной бежим от этого буйства света и звуков подальше...

Нижний Новгород решаем объехать (мы там бывали ранее), зато удивительным открытием стал не запланированный заезд в Чкаловск. В небольшом городке существует целый музейный квартал. Помимо великолепной экспозиции, посвященной В.Чкалову,

с выставленными в ангаре подарочным автомобилем "Паккард", самолётом По-2 и моторным глиссером, коллекцией самолетов 30-х годов ХХ века (АНТ-25, И-16, И-17), недалеко от города находилась испытательная база судов на подводных крыльях и экранопланов (их до сих пор никто не смог превзойти!!!), разработки которых вел известный конструктор Р. Алексеев, ему и посвящено интереснейшее собрание личных вещей.

Как не планируй, дорога хороша своей непредсказуемость и тем удивительна. В поисках стоянки где-то за Нижним сворачиваем с трассы. Два единственных съезда к Волге перекрыты шлагбаумами (расстроившаяся база отдыха, похоже, прихватила берег). Других проездов карты в ближайшей доступности не предлагают. Рискуем потревожить расспросами ближайшую деревеньку, и в очередной раз радуемся, что свернули, параллельно трассе проходит длинная, километра в два улица, застроенная великолепнейшей сохранности деревянными и каменными домиками. Деревенька татарско-казацкая.

Узнаём, что съезд к реке есть, очень крутой и размыт, но «на вашей машине проедете, если дождей не будет». Спустились на первой пониженной и наконец-то искупались в Волге. А утром зарядил дождик и, во избежание недоразумений, во всю используя в диагоналке на подъеме передний самоблок, возвращаемся в деревню. Несмотря на лимит времени, позволяем себе пообщаться с местными бабушками – уж больно они колоритны, да и узнать о месте хочется побольше.

Проходящий мимо дед задаёт сакраментальный вопрос: «Деревеньку скупать приехали»? И заметно успокаивается словам: «В наших карманах таких запахов не водится». Провожать нас вышел расфуфыренный индюк, сторожко оберегающий своих тетушек от незнакомцев.

Казань. Её только ленивый «не брал». Мы пожалели, что заехали туда, хотя заезд был плановым, можно сказать «гостевым». Милейшие люди (семья Руслана, он же hakim1) устроили нам вечернюю обзорную экскурсию по городу и великолепный ужин, но даже это не смогло компенсировать уныния от разорённой Казани. Подозреваю, что от Ивана Грозного ущерб был меньший. Казани придумали статус столицы универсиады, в неё вваливают несметное количество денег, её убивают новоделом. Даже мечеть Кул-Шариф, произведшая впечатление во время ночной экскурсии, оказалась, при ближайшем рассмотрении днём, на мой взгляд, отделана столь низкокачественно (за такие подгоны и стыковки умельцам нужно руки поотрывать) что стоит ли удивляться, качеству остального новодела.

Из хорошо сохранившегося, в Казани стоит отметить национальный музей, с добротными этнографическими экспозициями.

Надо сказать, что попали мы в Казань аккурат после покушения на муфтиев, и были сразу предупреждены радушными хозяевами о действующем плане «услиления»: иногородние, люди в странной одежде (множественные путешествия на УАЗике привели нас к аскетичности бытия, а наиболее удобной одеждой давно была признана форма потенциального противника) и автомобили с иногородними номерами - привлекают особое внимание и могут быть подвергнуты досмотру. Вопреки расхожему мнению, нас не остановили ни разу, правда, когда мы женской частью общества, сидя на лавочке в центральной пешеходной зоне (без каких-либо документов), ждали мужчин, на нас «навёлся» представитель тех самых органов в белой рубашке. Он честно встал в стойку, косясь в нашу сторону, но так как самым страшным и объемным в наших руках был фотоаппарат один на двоих, минут через двадцать пост им был покинут.

Отдельным постыдным образом отличился в гостях наш кот, подравшись с милейшим хозяйским котом, и выдрал у него клок (за что мы до сих пор ощущаем себя виноватыми). Возможно, он пытался расплатиться за блох, подхваченных в казанском дворе (событие стало определяющим во всём его дальнейшем поведении: теперь я с гордостью могу говорить, что мой кот собрал пыль всех стоянок и всех городов, ибо каждый раз при остановке машины он радостно вываливался в придорожной пыли, гоняя вновь обретённых друзей).

Придорожные пейзажи меняются, вдогонку к пшенице и ржи появляются подсолнухи и овёс, вдоль полей рощи: берёзовые, дубовые. Рядом с одной такой в районе Набережных Челнов наш диванный сторожевой в очередной раз чуть не стал чьим-то завтраком, с тех пор свободно гулять из машины он выходил только в городах.

Ощущение благодатности жизни не покидает. Всё размеренно и слаженно. Сеют, жнут, пасут, доят… В который раз проносятся мысли: а мы-то что делаем в своём городе и зачем...

Прикидывая дату, к которой нас ждут на Алтае, решаем искривить маршрут, заехав на Урал. Расстраиваемся, что проскакиваем Златоуст, забыв вовремя свернуть, но время заправляться и мы мчимся в Миасс (милый городок, раскинувшийся в предгорье) и, поверив геокешерским картинкам с красивыми местами, начинаем искать стоянку на озере Увильды.

О боги, насылающие пятницу на путников, посмевших забыть про календарь! Да, да, это была именно она, был вечер и… было чудовищно грязное, забитое людьми, застроенное домами отдыха и базами место. Такого количества гандонов, тампонов, целлофана и прочей туалетной бумаги я не встречала даже в районе нашего Сестрорецка. С тех пор Миасс для нас стал нарицательным… Глубоко ночью метания в поисках стоянки принято было окончить на малюсеньком кусочке незанятого пляжа какого-то заболоченного озера, не менее грязного, чем все окружающие. Я до сих пор прихожу в гнев, вспоминая виденное – как можно так гадить вокруг себя??? Утро выдалось безрадостным. Урал начинал открываться с новой стороны. Горы, так радовавшие своими вздыбившимися отрогами, обернулись не меньшими хребтинами отвалов шлака и вездесущим мусором. Но в жизни таких патологических оптимистов как мы всё гармонично, и на каждый негатив мы завсегда отыщем море позитива: такой радостью стал для нас заезд в Касли.

Чудный город и музей художественного литья, в единственной комнате котором мы проторчали без малого полтора часа!

Чтобы понять, что мы ещё умеем и что потеряли безвозвратно надо обязательно посетить этот музей (чего стоит цепочка для часов, каждое звено которой цельнолитое отливалось единовременно!!!)

Именно там был пророчески приобретён кот с мышкой в зубах, стоящий сейчас на полочке в кухне.

Но об этом позднее, пока же, мы долго едем под впечатлением двух полярных проявлений: удивительной высокой художественной культуры и отсутствия культуры быта. Пришли к мнению, что бажовский Урал, вымирает вместе с мастерами, а народившиеся в субкультуре потребления менеджеры, заполоняющие землю, способны только гадить под себя и не всегда в памперсы.

Следующей точкой нашего маршрута был Екатеринбург, в котором за эту поездку мы побывали три раза, но - все пробегом. В первый раз даже пытались погулять по центру, но продолжавшиеся выходные с шумными городскими мероприятиями заставили быстро свернуть всю нашу культурную программу. Кот и тот озабочен увиденным.

В вечерней Перми открытой для просмотра мы застали только площадку при музее «Мотовилихинских моторов».

Очередной жемчужиной в копилке дорожных впечатлений стал, как ни странно, Соликамск. Ещё один город вопиющих контрастов, встретивший нас невероятного размера отвалом, нависшим над трассой,

аккуратненькими улицами,

восхитительной сохранностью церквями 16-17 века,

основательным домом воеводы с «3 рублёвым» флюгером,

бережным отношением к наследию (на всех охраняемых домах таблички с историей дома) и неистребимым тяжелым лагерным духом.

Ослянка. Самая высокая гора среднего Урала, именно её мы хотели покорить, в короткий срок отведённого для освоения Урала времени. Сворачиваем с асфальта в районе Александровска на брусчатку - километры брусчатки, разветвляющейся в разные стороны. Кто её выложил, какова экономическая целесообразность этих действий – не понятно, но судя по качеству укладки дороги относим её к дореволюционному периоду. Впереди более семидесяти километров непонятного пути. Маячащие за окном картинки навевают мысли о Стругацких. Проезжаем умирающий шахтерский посёлок, центральные улицы также выложены брусчаткой, в середине – дом культуры

с колоннами и золочеными скульптурами,

опоясанный пустыми глазницами сталинских двухэтажек.

Вместе с улицей заканчивается брусчатка и дорога, мост сломан, но виден объезд слева. Как оказалось, впереди ни одного живого моста,

Подъезжаем к табличке и понимаем, вот она ЗОНА. Настоящая. По Стругацким.

Ни один из этих населенных пунктов населённым не является.

Двигаемся дальше, долго и медленно, о третьей передаче мечтается, как о небывалом благе цивилизации, асфальт остался в прошлой жизни, подъёмы-спуски, подъёмы-спуски, прошло часов шесть, уже сбились со счета преодолённых отрогов.

Вечереет, до горы ещё надо пересечь вброд Косьву, а её полноводность нам не понятна. Вот и река.

Навигатор упрямо показывает на брод в подозрительно глубоком для выхода месте, через два островка, похожих на карте на заболотки. Пытаюсь об этом сообщить общественности. Устали. Не слышат. На противоположном берегу стоит синий УАЗик с открытыми дверцами. Сушится после брода – решаем мы и начинаем искать напротив него отметки колёс. Везде мелкий камень, но следы колёс всё же находим и, совершив главную ошибку, не совершаемую ранее никогда - не проверив брода едем по над перекатом. Течение очень быстрое, ширина реки до 100 метров, идём на второй пониженной, немного подвсплываем, но удаётся ускориться и выскочить. Воды хлебнули больше запланированного – она поднялась выше пола и открытие дверей сопровождается жизнерадостным «плюх», шноркелем Крокодила пока не порадовали, поэтому лихорадочно дёргается капот - воздушный фильтр не промок, но подмок. Уф, пронесло - дуракам везёт. Эту мысль позднее подтвердил дедок, хозяин синего УАЗика, рыбачивший в кустах. Вижу, говорит, машина лихо едет, значит местные, дорогу знают, но если местные - должны знать, что сейчас вода высокая (катамаранщики уже три дня сидят не снимаются, ждут, пока спадёт) нижним «шишигиным» бродом ехать нельзя – много крупных камней скрылось под водой, можно пробить поддон или мостом сесть. Повезло! Но это всё мы только на следующее утро узнаем, когда проснувшись раньше всех, пойду умываться на Косьву и разговорюсь с дедом. А пока мы никого не находим и уезжаем, веря навигатору, через очередной умерший посёлок Большая Ослянка, вперёд к горе. Закат накрывает по дороге, быстро темнеет, дороги заросли так, что своротыши не читаются даже при свете. Навигатор усиленно показывает вправо, но тропинки там нет, первые пятьсот метров ещё едем по «вторичке», потом «вторичка» удивляет диаметром стволов и заставляет развернуться. Стемнело окончательно. По ориентировке к горе ведёт дорога, а последний километр идётся пешком, но нам её видимо не найтию Опять выходим на накатанную и ищем следующий свороток к горе, как позднее оказалось он тоже вел не к, а вокруг гор.

В фарах мелькают зверьки - очень много зайчат, один «засвеченный» шел с нами около километра, вдруг останавливаемся – на откинутой на дорогу ветке сидит величавая глухарка.

Веселимся, фотографируем и обсуждаем увиденное, она же манерно выгнув шею позирует, подъезжаем ближе, капот почти у ветки, но птица лишь слегка косится в нашу сторону. Реакция на открывшуюся дверцу была мгновенной – в свете фар взметнулось море переливающихся пёрышек. Едем дальше и обсуждаем, что встретив гаишника на этой дороге можно быть точно уверенным, что он прилетянин. Вдруг навстречу выкатываются два светящихся глаза. Напряжённо сближаемся. Мало ли что. Зона, ведь. Шишига… не прилетяне! Здороваемся и пытаемся в третьем часу ночи узнать у ребят дорогу. Они подтверждают, что дороги заросли, проезжал несколько лет назад кто-то, но как тогда добирались до горы местные не знают. Стоянок рядом с водой нет, решаем вернуться к броду через Косьву. Разбиваем лагерь. Сегодня Ослянка нас не пустила, а времени на штурм второго дня нет.

Утром знакомимся с дедом и осматриваем окрестности. Он рассказывает много занятных вещей – сам то сюда за хариусом приезжает, раньше, когда рудное производство работало (а «мыли», оказывается, в том числе золотишко) вода была мутная, хариус только по притокам обитал, сейчас хорошо – вода чистая, везде берёт. Людей из посёлков отселили. До разрушения мостов и изничтожения тяжелогружеными машинами дороги хватало четырех часов, чтобы сюда добраться, теперь – целый день. Зверья много, медведи не редкость. Пока мы беседовали, в кустах началась возня, несколько раз показалась упитанная тёмно-полосатая бурундучья спинка. Тут, продолжает рассказывать дед, белка с утра на меня стрекочет, отпугивает.

Прошлись вверх по течению, там широкий разлив реки и большой обрушенный мост,

остатки дома на взгорке и могилка с полустёршейся надписью и датой 2002 год. Возвращаемся, муж проходит по указанному дедом маршруту брода, навигатор оказывается не врал, только не зная тонкостей места «выход» из брода самим не найти – надо идти по воде вдоль берега почти десять метров и пересекать реку только там по над перекатом. Успешно проходим обратный брод, даже не набрав воды в салон, благодарно сигналим деду.

Прощай Ослянка! Как выяснилось позднее, на ней у меня лесовой уволок куртку «потенциального противника», мне теперь такую опять на Уделке искать, а ему меня поджидать – ведь вернусь теперь, чтобы навестить, обязательно вернусь, глядишь, ещё чего подкину! Да, а на хариуса мне удочку даже развернуть не дали!

Выходить на трассу пришлось тем же маршрутом. Остановились у одной из заброшенных деревень – дома стоят ещё крепкие, всё заросло, но видно, как добротно люди жили. Кое-что сожжено, так, нам рассказали, металлисты добывают металл. На одном из пепелищ увидела яркое пятно: вязала в руки - половинка сахарницы, рыжей в горошки.

Я потом такую же сахарницу увижу в доме наших друзей на Алтае и вспомню Урал… В не бедном татарском доме такая сахарница с отбитой ручкой с особой бережностью сохраняется хозяйкой, как память о девическом приданном. Как просто ценить, как сложно оценить…

На этом Урал не кончился. Только выскочив на трассу не устояли и свернули по указателю «Каменный город» в районе Губахи. И опять не пожалели! Такой красоты, рождённой тысячелетней эрозией камня от то ли ветров, то ли воды я ещё не встречала. Сказочные места.

С этого момента время в пути стало неуклонно сжиматься, мы встали на тропу, ведущую на Алтай. Тагил, Алапаевск... но нет, даже торопясь, проехать мимо Ирбита мы не могли.

Экскурсию в музее мотоциклов для нас вёл заместитель директора музея, бывший производственник. Так интересно и по существу, обо всём, включая, историю перекроя собственности завода и попытку приватизировать уникальную коллекцию мотоциклов мог рассказать только по настоящему болеющий душой человек. Для меня было открытием узнать, что большая часть современных моделей мотоциклов «Урал» реализовывается за границей, в основном в Америке. К некоторым экспонатам так хотелось прикоснуться рукой…

Транзитом цепляем Тюмень - город однообразных коробок.

Омск, в котором, в силу обстоятельств, провели восемь незапланированных часов, приятно удивил ухоженностью и уже знакомой по Костроме, Касли и другим виденным городкам, провинциальной незыблемостью. В центре города, рядом с городской набережной до сих пор находится историческая школа собаководства с площадкой, которую никуда не выселяют, освобождая место для коммерческих инвесторов, там же спортивный комплекс с открытыми площадками, ухоженный городской пляж, чистые домики, аккуратные улочки, приветливые люди. Начавшийся праздник дня десантника проходил тихо, с небольшим количеством перекрытий и оцеплений части центральных проездов.

Нагонять потерянное время пришлось ночью, я категорический противник «ночных гонов», но пришлось подчиниться действительности и смириться. Отвратительно заколеенная и разбитая дорога ведёт по насыпи, вдоль километровых болот. В Новосибирск въехали часов в восемь утра пятницы, нас заранее предупреждали о сумасшедших пробках, повезло, что основная их часть стояла во встречном направлении. Привезённый с нами дождевой фронт быстро выявил все забитые ливнёвки – машины не ехали, а плыли по дорогам. Чтобы не обидеть жителей города, умолчу о впечатлении им (городом) оставленном. Обратно нам подскажут объездную дорогу (через ГЭС), которой мы успешно воспользуемся, а пока мы вынуждены тащиться городом, путём, проложенным навигатором.

С вывеской «Алтайский край» резко меняется окружающая действительность, подобное же ощущение появляется при пересечении из Ленинградской области финской границы в снежную слякотную погоду: куда-то исчезает морось, дороги сухие, люди приветливые. Вот и Алтай, граничащий с Новосибирской областью заметно аккуратнее и живописнее. Что это: объективная реальность, или предвзятость, рожденная новосибирской сумрачностью - не поняла до сих пор.

Итак, Бийск. На въезде нас встречают радушные хозяева и в сопровождении двух машин, торжественно конвоируют к месту «гостевания». Город встречает аварией, в 69-й въехала иномарка, у «легендарного» слегка поцарапан бампер, состояние машины изумительное – ни червоточинки ржавчины, я рыдаю почти в голос – где такие берут!

Гости. Откопав в Крокодиле подарки и развесив сушиться снарягу отправляемся в баню, после чего попадаем на великолепный обед. Татарская кухня оригинальна и вкусна, к тому же большая часть продуктов из подсобного хозяйства. Нам дают полтора часа «вздремнуть» и везут на главное событие этого дня, оказывается, у матушки наших гостеприимных хозяев день рождения. Семья собралась в «малом составе» - всего человек тридцать близких родственников. Нас постоянно знакомят с новыми людьми, с гордостью показывают детей, племянников, внуков, но я настолько запуталась в именах, что уже даже не пытаюсь запомнить. Предвкушая подобную «засаду» мы ещё в Петербурге заезжаем в магазин «Императорского фарфора», где прикупаем большой семейный чайник - напоить всю семью из него, конечно, не удастся, но старшим на «разок» чаю попить хватит. Усаживаемся за стол и начинается второй обед за этот день. Бульон с домашней лапшой, блины, овощи… стол ломится, всего не упомнить – и это ещё было время поста! Не знаю хорошо или плохо, но на следующий день нам сказали, что какое-то самое главное блюдо забыли подать к столу.

Семья с большой буквы, сохранившая утерянное нами, я рада, что познакомилась с этими людьми и бесконечно благодарна за теплоту оказанного приёма.

Утром проверяем машину и, по уже устоявшемуся здесь обычаю дважды позавтракав (у Хасана и в доме его брата Хамида (Булыча), где живут родители), едем в горы. Чуйский тракт дорога особая. Её можно описывать до бесконечности, но лучше проехать самому. Ощущение, что весь мир собрался путешествовать и едет через Алтай - очень много иностранцев транзитом идущих в Монголию, москвичи, новосибирцы – не редкость. Горы, реки, солнце, пасущиеся вдоль дорог розовые коровы, овцы, кони. Благословенная земля Алтай. Весь мир рухнет, а он выстоит в своей прихотливой первобытной красоте. Нет у меня таланта даже близко приближаться словом к Алтаю, поэтому просто поверьте, что это действительно так, а ещё лучше - посмотрите сами.

Артыбаш - курортный посёлок, активно застраивающийся базами отдыха и кемпингами.

Как выяснилось, много новосибирцев творческих специальностей переезжают в эти края, организуя небольшие сувенирные производства, а некоторые даже галереи. Ночуем в одном из кемпинговых кедровых домиков, а утром скинув катер с вещами и оставив на базе машины, уходим на Телецкое. Горы восхищают, погода радует теплом, озеро прогрелось и зовёт купаться, вода настолько прозрачна, что видны мелкие камушки на очень большой глубине. Хасан, периодически посматривая на время, обеспокоенно говорит, о времени вечернего шторма. Памятуя о Ладожских штормах, надеюсь про себя, что всё обойдется, да и погода вроде не думает портиться.

Добираемся до стоянки в районе М.Чилей, разбиваем базовый лагерь. Соседи - замечательная семья новосибирцев, с которой наши друзья соседствовали некоторые время назад, приходят в гости с нажаренным уловом только что мяукавшего хариуса, мы (точнее наши гостеприимные хозяева) готовят великолепный шашлык из седла барашка, купленного по дороге. Наступает умиротворение, как желудочное, так и эстетическое, песни у костра… плеск волн, закат… и ребята… там нет комаров!!! Вообще! Их не завезли на Алтай!!!

Картинка гор, нарисованная перед нами, несмотря на статичность меняется постоянно. Каждое утро не похоже на другое.

На следующий день в планах подъём на водопад Аюкечпес (медведь не пройдёт).

К слову о медведях, по словам соседей, не успели они в прошлом году отойти от места стоянки, как проверить оставленные туристами вкусности пришел медведь, говорят, даже видео сохранилось. Полчаса на катере и начинаем подъём в горы. Тропинка натоптана, идти вроде не сложно, но дыхалка постоянно сбивается. Мостки над ручьями из перекинутых деревьев, крутые подъемы и спуски, тропинки с камнепадами, переправы по скользким камням, а в завершении подъема скальная лбина, на которую взбираемся с помощью верёвки, укрепленной Хасаном. Водопад великолепен, стремительная высота скальника, сила низвергающейся воды, брызги - всё собирается в чашах двух уступов: любви и молодости, чтобы нестись дальше вниз и раствориться в водах озера.

Умиротворённо купаемся. Вода сводит зубы и сластит язык.

А главный пират растворился в зелёнке. На обратном пути заходим на мощнейший камнепад. Поднимается ветер и на воде появляются редкие барашки. Оказалось, что это и есть тот самый шторм. Нам, людям большой воды странно называть это штормом – скорее ежевечернее волнение, но для маленькой мотолодки такая волна становится непроходимой. Подождав некоторое время, принимается решение перевезти в лагерь женщин. Честное слово, я с превеликим удовольствием уступила бы пальму первенства мужчинам - то, как нас вышвыривало из лодки и трясло запомнилось нашим мягкостям и округлостям надолго, а позвоночник жалобно скукожился, в состоянии компрессионного обморока. Волна, действительно, оказалась очень неприятна для этого типа катеров, а ведь Хасану на нём пришлось делать два рейса!

Следующий день начался с тихого шёпота: нас разбудил Булыч, посмотреть на рассвет. Уснуть я уже не смогла. Мы с котом, сварив кофе и напоив им отчаливающих домой новосибирцев, сидели и любовались на нежные солнечные лучи, преломляющиеся в облаках и мягко стелющиеся на землю. Всё потихоньку наполнялось светом и цветом.

Сказал ли кто-то коту, что он первый тайский кот, побывавший в этой части Телецкого озера, или он догадался сам, не знаю, но философское медитирование на камне продолжалось все три дня, что мы стояли на озере, с перерывами на запирание его в палатку, когда мы уходили в горы.

Грандиозные планы обзорной экскурсии по Телецкому с заходами на кордоны национального заповедника (весь берег Телецкого озера, граничащий с Хакасией закрыт для посещения туристами) в надежде купить горного меда закрытых кордонов привела на дружественный Беле. С хорошим мёдом на Алтае в этом году напряжённо, слишком жаркое и сухое лето сыграло злую шутку - меда меньше, чем обычно, а у некоторых пчеловодов весь мёд ещё до начала сезона скупают японцы.

Так вот, если вы меня спросите, есть ли рай на земле, я отвечу – есть, это Беле!

Кордон, расположенный на уступах гор, с более мягким, чем окружающие территории климатом, после 1935 года закрывался и переходил в ведение леспромхоза, который и разбил на террасах великолепные фруктовые сады (яблоки, сливы, абрикосы). Сейчас кордон - это деревушка из тридцати человек, включая одиннадцать детей, существующая практически на полном самообеспечении. Садов так много, что остатками фруктов лакомятся коровы и приходящие с гор мишки, в ходе экскурсии мы лично опробовали сорта яблок, ими предпочитаемые, отдаю должное – изрядные сластёны! Стоящая на взгорке легендарная «Каменная баба» (Кезер-Таш) более всего напомнила мне воина в боевом окладе, по словам экскурсовода, туристы её беспардонно разворачивают для наиболее удачных ракурсов, а смотреть она должна на Хакасскую сторону гор, оно и понятно, она ж не баба, а воин.

Но экскурсия лишь подготовительная часть райского приёма, на который можно попасть, договорившись заранее (мест ограниченное количество и кормят не всех туристов) – это обед на Беле. Мы, дети мегаполисов, взращенные на пластиковых овощах и пластилиновом мясе, пусть даже и покупаемом на рынке, даже отдалённо не представляем, что такое вкус настоящих продуктов. Овощи, сметана, мёд, творог, молоко, хариус, котлеты из бычка, оказавшегося слишком сквернохарактерным и посему обречённым на мясорубку (кстати, назван он был в честь прошлогодних питерских туристов Питером, а за проявленный характер переименован в Пидора) - вкусно, это наислабейший из возможных эпитетов! Мы все хором запросили политического убежища на Беле.

Следующий день прошёл в возвращении с Телецкого. Собрав рано утром лагерь ждём «у моря погоды» - окончания ветра. Эту отсрочку на несколько часов мы расценили прощальным подарком озера, а я ещё и успела пополнить «контрабандную» коллекцию камней и химер.

Обзорный маршрут по Алтаю, подготовленный для нас плотен и насыщен. По дороге к долине Чулышмана, ночуем в районе Манжерока на Катуни. Вода в реке известковая, и в это время мутно-зелёная, хотя обычно на фотографиях она бирюзовая. Приятно радует относительная чистота придорожных стоянок. Проезжаем столько мест, где хотелось бы остановиться и фотографировать, что постоянно ловишь себя за язык – иначе поездка быстро превратиться в пешеходную прогулку.

Добираемся до Чулышмана, обгоняя по дороге вереницу разнообразных внедорожников. Хасан всё время рассказывает о какой-то другой, более хорошей дороге, которой они ездили четыре года назад. Вскоре выяснилось, что это она и есть. Количество туристов, увеличившееся в разы, её здорово испортило, равно как и перевал Кату-Ярык, на котором в прошлую поездку они были единственными. Мы же стояли в очереди на спуск.

Ни одна, даже панорамная фотография не способна передать ощущение первобытной, беспредельной безвременности места.

Спускаемся по перевалу Кату-Ярык. Признаюсь, сидеть справа, практически в сорока сантиметрах от обрыва на этом серпантине было не очень комфортно, особенно в моменты сильной раскачки на выбоинах, и факт неуклонно сокращающегося расстояния до низа ущелья нисколько не утешал. Как я выяснила позднее по возвращении (на подъёме на Кату-Ярык), водителю менее страшно – он за руль держится!!! )))

Итак, спустившись, размещаемся на одной из баз в аиле . Муж бьётся в истерике: для приготовления пищи продают привозные со склонов дрова – лиственницу (другого дерева, кроме лиственницы и кедра там нет)! На следующий день запланирован поход на водопад Учар («непроходимый»). Хасан нас всячески стращает сложной восьмикилометровой (в одну сторону) горной тропой. Все напряжены, но вида не подают.

Утренняя заправка «сурпой» и отварным барашком и мы готовы скакать по горам аки те козлики.

Дорога сложна, но осваивают её по сухой погоде наверное все, важно подобрать правильный, не утомительный режим движения и стараться держаться в ногу с группой.

Забегая вперёд скажу, что на водопад дошли все, чем, Хасан, подозреваю, особенно доволен. Трое из группы, пошли в лёгкой обуви и большую часть пути берцы несли с собой. После основных серьёзных перевалов не пригодившуюся обувь решено было оставить дожидаться нашего возвращения на камне. Это стойбище берц порадовало не одну группу, идущую на Учар.

Признаюсь, водопад не произвёл ожидаемого впечатления,

хотелось бы увидеть его по-весеннему полноводным, больше запомнился путь: разный вкус рек, пересекаемых по дороге, тропинка, вьющаяся в пол ступни от пропасти,

оковавшей Чульчу, разглядывать которую по дороге туда, не хватало сил - начинала кружиться голова, обратно мы уже с интересом высматривали чёрных белок, прыгающих у воды.

Отдельное слово о количестве наблюдаемых туристов – в какой-то момент показалось, что где-то на Невском есть портал, и люди регулярно выныривают оттуда. С такой скоростью освоения туристами, от Алтая скоро может ничего не остаться и это огорчает. Вернувшись в долину к машинам, обнаружили на стоянке три автомобиля с новгородскими номерами, с этими ребятами мы увидимся и познакомимся после подъёма на Кату-Ярык, в процессе «штопки» порезанного нами на камнях колеса.

Надо ли говорить о том, что кот сразу стал переходящим призом для почёсывания.

Из неудавшейся части программы – альпинистский лагерь Актру и подъём к ледникам. Испортившаяся погода с сильным дождём внесла коррективы, вынудив развернуться в районе Кош-Агача, где мы пронаблюдали современных пастухов, на буханке пасущих громадное стадо овец и направились в обратный путь, но ещё не назад.

В наших планах был Ороктойский перевал – отмеченный на картах лесными дорогами, посещаемый разве что велотуристами и местными жителями. Частично он напомнил Карельские подъёмы – помимо скальника нарисовался суглинок и легкое бездорожье, но высота подъёма не сопоставима.

Вся дорога перегорожена воротами, отмечающими начало новых пастбищ (это маральники), на которых паслись коровы и кони и табличками «закрывать за собой дверь», что мы неуклонно соблюдали. Пастбища в обязательном порядке огорожены со стороны гор, дикий зверь здесь не редкость. Почти на самой вершине перевала дорогу нам пересёк табун великолепных лошадей во главе с конем, татуированным «4». Увидев его, я поняла, кто был натурой у Клодта! Великолепная машина в пол уазика шириной и на голову выше, он манерно отогнал свой табун, подозрительно на нас покосившись и снисходительно освободил дорогу.

Не удивлюсь, если его спина не знает седла.

По дороге не встретив ни одной души, въезжаем в Ороктой и ищем мост через Катунь.

Ходит много разговоров о примитивной (в современном понимании бандитской) сущности алтайцев, в отдалённых от туристских троп местах у вас могут запросто забрать понравившуюся вещь. Не избежали этих разговоров и мы, но ощутить сложный момент, когда ты становишься объектом пристального внимания с потенциальной угрозой нарушения закона, нам удалось, лишь пересекая тот самый, найденный мост. По стоящим машинам, фактически блокировавшим проезд, мы поняли, что сейчас начнутся «переговоры».

У парапета стояла стайка молодежи, явно что-то распивающая. Алтаец с полосатой палочкой изъявил желание произвести досмотр машин, под предлогом поиска сбежавшего из ближайшей зоны преступника. Понятно, что никаких законных оснований для досмотра у него не было, но ситуацию обострять не стоило и мы вышли «поговорить», предварительно не без труда объехав блокировавшие проезд автомобили местных. То ли вид наших УАЗиков и лежащего в них немудрящего шмурдюка не вдохновил стража, то ли он ещё не «разогнался» до нужной стадии – на этом разговоры о досмотре закончились. Из всего наблюдаемого и услышанного делаю вывод: алтаец адекватен, пока не выпьет, от пьяного же алтайца стоит держаться подальше. Ещё один пример классического ЧП с алтайцем случился уже на Чуйском тракте, на перевале в дождь, прямо перед нами разбилась машина с нетрезвым водителем за рулём, пассажирку с ребёнком отправили в больницу на попутке, а за алтайцем поехали вызывать скорую (в этой зоне сотовой связи нет).

Местом нашего грехопадения стали Сростки. Булыч долго говорил, про музей Шукшина, и мы торопились в него успеть, но тактической ошибкой стал заход в кормильные ряды: там кормят не менее вкусно и обильно, чем в знаменитом Умёте. Сытые, припечённые 34 градусным солнцем, мы оказались способными только на посещение памятника и парка деревянных скульптур у музея, из тени которого выползать уже не было сил.

Нам очень стыдно за проявленную гастрономическую слабость.

Бийск встретил зноем и тишиной. Банька с дороги, ужин и сон.

Утром мужчины посетили магическое «место силы» УАЗовских ходовок – производство бронзовых шкворней.

По словам очевидцев: добротные маленькие механические мастерские, однако зависть вызвало не столько производство, сколько продолжительность пути от дома до работы (он укладывается в неспешные десять минут) и результативность работы маленького полусемейного коллектива. По всей стране «Патриоты», «Хантера», а теперь и «Буханки» в обязательном порядке подвергаются переделке шкворней и значительная часть этих шкворней родом из Бийска. До сих пор не понятно, почему эффективные менеджеры Ульяновского автозавода отказываются от изначальной установки бийских шкворневых комплектов. Кроме шкворней есть ещё целый ряд вкусной продукции – но об этом лучше написано на сайте производителя (больше обращаться к продукции Ваксойла не буду, дабы не упрекнули в рекламной деятельности).

Прощание с гостеприимными хозяевами, заезд за благословением на обратный путь к матушке Хасана, и вот мы встаём на тропу домой. «Простите за компанию, спасибо если что не так!» )))

Но короткий путь не всегда прямой и мы заезжаем в Барнаул (раз уж рядышком), познакомиться с легендарным горным туристом Володей Чулышманом, заодно пережидаем зной.

В Володином дворе нам пытаются сосватать ещё одного котика, но мы остаёмся непокобелимы, как женщины на юге.

А где-то в полях Новосиба находит воплощение каслинское пророчество и наш кот становится взрослым - он приносит и съедает мышку, с хвостом!

Мы делаем попытку посетить ещё одну точку (Аркаим), слегка искривляя маршрут, для этого устраиваем длинный перегон и уставшие сваливаемся спать поздней ночью на бережку какого-то озерца под Курганом. Утром, как обычно, я варю кофе, лениво отодвигая ветку странной крапивы… очень странной крапивы… Да это ж конопелька!

Точно! Встали в зарослях местами уже зрелой конопли и утром не сразу заметили. Только листья какие-то не понятно пятипалые,

остальные показатели мы не сверяли, было некогда, знаете ли.

Под Курганом, проведя совещание, за недостатком времени и неизвестным состоянием региональных дорог, было решено отказаться от поездки в Аркаим, да и приехать туда на пять минут - не хотелось бы. Эту и другие точки оставили на будущее.

Остаток дороги хорошо лег бы на песню Шевчука «когда идёт дождь». Исключение составил заезд в Котельнич, городок, несмотря на серьёзный пожар двадцатых годов, сохранил удивительную самобытность.

Ещё одним знаковым событием возвращения чуть не стал уход кота «в леса» у стелы «Ленинградская область». Было бы обидно, прокатив его по Уралу и Алтаю, потерять в Ленинградской. Беглец возвращен на историческое место и благополучно довезён домой, ныне из Завтрака он торжественно переименован в AllТайского кота.

Итак, Крокодил достойно выдержал испытание, не разочаровал и показал себя универсальным автомобилем, как для путешествий по дорогам общего назначения, так и предоставляющий возможность съезда в понравившемся месте, без оглядки на наличие и состояние дорог. Узлы и агрегаты, в которых побывали шаловливые ручки мастеров известного автосервиса нареканий не вызвали.

____________

*Крокодил -УАЗ 469 Б, 1972 г.в., мотор УМЗ 417 (капиталился, но отстоял у предыдущего хозяина 5 лет). Для 417 мотора на ГБО в горах (на перевалах) не хватает мощности – чудес не бывает, работа на газу это потеря примерно 30% мощности двигателя. Полностью груженная машина заканчивала заползание на серьёзные перевалы на первой передаче.

Поломок: не было. Из нюансов: ставили жгут в пробитое камнем колесо; после прохождения многочисленных бродиков и бродов дважды не срабатывало втягивающее реле нового стартера.

К концу пути выброс масла через набивку на высоких оборотах составил 1 литр на 1000 км, следует отметить, что двигатель «был на выданье» ещё до поездки (потеря масла составляла 500 г на 1000 км).

Не смотря на общеизвестно сомнительное качество запчастей, ни одна из взятых с собой железяк не понадобилась, по возвращении Крокодил из эксплуатации не выводился ни на один день, неисправностей не выявлено.

Оправдали себя: автоэлектрика по индивидуальному проекту, инвертор, рация, многочисленные электрические разветвители, самоблок переднего моста, дисковые тормоза на обеих осях, переделанная система охлаждения с нештатным радиатором и дополнительными электровентиляторами, ГУР, фара искатель, РК 2.6, усиление задней подвески. Безусловно, автомобиль будет подвергаться дальнейшей доработке с целью максимально комфортно ездить в путешествия, в основном по эргономике салона.

Общий пробег: Санкт-Петербург_Алтай с заездом на Урал и обратно - более 12000 км.

Расходы на ГСМ: 28434 рублей (1179 рублей - бензин, 27155 рублей - газ).

Цены на газ в регионах: СПб -16,5; Череповец – 15,2; Кострома – 11,75; Н.Новгород – 13,41; Набережные Челны – 10,89; Миасс -11(видели и ценник в 9,50); Пермь – 13; Березняки -14,5; Губаха – 16; Алапаевск – 13,5; Омск – 12; в районе Барнаула – 14; Горноалтайск – 13,9; Онгудай – 14,9; на подъезде к Новосибирску – 13,2 (газ оказался настолько отвратительного качества, что детонировал); Татарск – 13,5; Ишим – 11,5; Маслянка – 12; у Перми – 11,1; Киров – 15,7; Череповец – 15,2.

Качество автодорог: особых нареканий не вызвали. Мы и не ожидали, и не увидели на регионалках автобанов, а стыки областей и районов всегда отличались особым паскудством. Средняя итоговая скорость движения составила 60 км\час - местами по причине средней скорости всего трафика, местами по состоянию дорог, местами из соображений существенной экономии топлива и сохранения живости мотора до конца поездки.

PS^ Приношу свои извинения жителям Миасса, за географическую неточность - озеро Увильды находится рядом с Кыштымом, просто Миасс был последним населённым пунктом перед описанной стоянкой и волей-неволей возникла описанная в отчёте ассоциация.

август 2012

Ваша Лиса)