Странствия кота на байдарке, или философия Сократа в действии.

Больших июньских выходных дожидались с особым нетерпением, прошлогодний байдарочный прогул накатил ностальгией ещё зимой. Метеорологи рисовали неплохую погоду, а прихваченные пару будних дней гарантировали дополнительную тишину.

В одном мой мир не хотел уступать - кота, проверенного алтайским, уральским, карельским и кольским бездорожьем в этот раз оставлять было не с кем. Почесав Таракашу за брюшко, ему припомнили позу Акеллы на скале советов на раскинутой дома для починки "Таймехе", и стали готовить с собой на байду.

Готовить - это громко сказано, кот немолодой, в четырнадцать лет к воде приучать поздно, да и ПВХ-ашная "Ладога" слишком скользкая лодка, чтобы ходить по ней сверху. Решили таскать его внутри. Для успокоения души я поведала коту, слегка перефразировав, известное сократовское изречение: "попадутся хорошие хозяева - будешь счастлив, плохие - станешь философом".

Хотя что-то мне подсказывало, что философом он стал уже давно, и товарищ Сократ его навещал еще на Телецком.

Ушли из Лахденпохьи, пока погода позволяла, открытой частью Якимвары,

вспугнув по пути двух умостившихся на мысковых скальниках нерп, поблуждали в поисках пролива из Метсолансельки и встали на днёвку.

Солнце припекало, а вяленые коты сегодня в наше меню не входили. Вода в озере оказалась очень теплой, а мир таким по-весеннему прекрасным! Всё цвело, как всегда на севере, запоздало и второпях.

Пасмурность ушла, а кошачья жизнь стала налаживаться, нашему эстету дали солнышко, птичек и цветы...

Слегка пугала кошачья тяга к охоте - гадючек в этих местах встречается досточно много, поэтому следить за шевелящимися кустами приходилось особенно тщательно.

Понаблюдав за пасущимися на живописной луговине шахматными свинопёсиками, разморенные днёвкой, мы лениво лопатили вёслами в поисках пролива за Хепасалонсаари. Так и не найдя его, вернунись Рувутсалми, по дороге встретив мотолодку, с представителями "Ред фокса", устанавливающими вешки для байдарочного ориентирования.

Вот и отдохнули! Прийдётся все выходные шхериться подальше.

Отвыкшие от нагрузок, напетляв под двадцатник, решили вставать на Хепасалонсаари в приятной бухточке перед открытой водой, с говорящими деревьями и булькающим камнем.

Стоянка многолетняя, оборудованная и для такого проходного места чистая, с припасёнными дровами, которыми мы не воспользовались - кому-то может оказаться нужнее, а вокруг всегда достаточно сушняка, от которого заодно подочистили лес.

Позже, как обычно, подсобрали и сожгли мусор, выносимый водой - пластик и вездесущие китайки с восемнадцатой ячеёй. Пора вводить серьзные наказания за эти снасти.

Места красивейшие и на буднях очень тихие, наслаждаемся покоем, блуждая по сопкам.

Как я соскучилась по голубени!

За сопкой в уютной, прикрытой от ветров бухте постояла с удочкой, без надежды на успех, вода слишком холодная, мелочь ещё греется в озерах.

Судя по фундаменту здесь был причал со строениями.

На камнях петроглифические рисунки художницы Ладоги

и затейливые мордочки местных обитателей.

Не перестаю удивляться фантазии стихий и удивительной тяге к жизни: на севере, как нигде ощущается нехватка всего - места, тепла, комфорта, но всё живёт, настырно и настойчиво, цветёт и размножается, ловя каждый миг и селясь на каждой пяди так сложно образовывающеся здесь почвы.

Утром чашечку свежесваренного кофе приходит разделить нерпа. Она, как лохнесское чудовище, неожиданно выныривает перед нами и начинает фланировать в надежде, что мы освободим ей тёплый бульник.

Но нам уходить некуда и этим утром усатой морде прийдется делить его с нами, или искать себе другой.

Кот пока ещё не знает, что на воде тоже можно охотиться, и всё внимание уделяет берегу.

Пора и честь знать, сворачиваем лагерь, поблагодарив за приют.

На воде штиль, чем пользуемся, щёлкая клювами и мористо огибаем острова держа ориентир на Сикасаари.

На плёсе безветренно, кажется, что плывёшь по облакам, иллюзию разрушает только пыльца на воде.

Хищная рыба-Ладога чешуится блёстками.

Обжит каждый вынырнувший из воды бульник. Вода в этом году низкая.

Проходим острова и островки с птичьими базарами. Суетящиеся чайки беспокойно оглядываются на нас, к камням жмутся серые пухляки. Периодически всплывают любопытные усатые чёрные морды. В этот день мы насчитали четырёх.

Вдалеке блеснула искрящаяся белая полоса - это песчаный пляжик, единственный в этих местах. Туда и направляемся на стоянку, коту обещана большая песочница, надо успеть там побывать до праздничного нашествия.

Проходим шхерой между мощными скальниками. Ни одна фотография не отражает величия камня, это надо видеть.

А вот и песочек. Слева разбит легерь, остальной берег свободен.

Стоянок по береговой линии очень много и расположены они часто,

некоторым по вторичным признакам лет по тридцать, наиболее эстетичная с севера прикрыта скальником.

на самых старых оставлены вещи, продукты, посуда, натянуты тенты, построены монументальные бани.

Видно, что хозяева приезжают на выходные, но сейчас всё свободно и достаточно чисто для столь посещаемого места.

Нажимте на картинку, чтобы увеличить Занимаем необжитую стоянку, чтобы не нарушить ничей ритм жизни, мы всё равно завтра уйдём дальше. Ветер перемен погонит нас открывать всё новые места.

Кот усердно изображал матрасника на пляже,

но активное солнце быстро загнало в тенёк, в его дневную "палатку" в первой полосе отелей с видом на "море". Мы тоже разомлели и полезли в воду. Купание в Ладоге обычно бывает чисто символическим, по секундомеру можно засекать: заскакиваешь и выскакиваешь моментально. Так, как в 2010 году, вода прогревается очень редко.

На второй день кот окончательно освоился с байдаркой и, возможно, она ему понравилась несколько больше, чем езда на внедороджнике, где часто трясёт, выкидывает, а иногда бывает мокро и грязно. Он пока ещё не догадывался, что в этом кошачьем раю тоже бывает холодно и сыро.

Рыбу мне дали. В виде камешка, но я честно попыталась обмануть судьбу и постояла на мыске с удочкой.

Кроме покинутого гнезда,

множества птиц,

и прекрасной лестницы в небо больше улова не было.

Известно, что на Воттовааре есть лестница, которую ловцы сачками летающих тарелок пытаются идентифицировать, как неестественное образование. Наверное они редко бывают на Ладоге, здесь таких лестниц очень много и что характерно, они не менее сакральны.

Возвращаясь с рыбалки увидела тощую утиную шейку, торчащую из-за песчанного гребня. Тут же высунула нос ещё одна.

Птицы шуганулись

и дружно встали на крыло,

но быстро опомнились, что байдарочники не стреляют.

Местные говорят, что рядом дача первого лица, судя по тому, что вечером несколько катеров увезло в Лахденпохью персонал, а потом летал вертолёт - прибыли какие-то гости. Дополнительного усиления охраны, как в городе, мы не заметили, что не могло не радовать.

Всю ночь склочничали вОроны и прилетала птичка с незнакомой песней "тирли-тирли". Утро выдалось солнечное, с неторопливым кофе, но сколько не нежься на песке, а уходить надо, пришло время освобождать номера и мы отчалили, как обычно, куда глядят глаза...

А глядели глаза на Путсаари, хотелось посмотреть на остров, о котором читала много хвалебных отзывов.

Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет... покачиваясь на волнах, наслаждаемся тишиной и спокойной водой. На горизонте маячит Валаам. От Воррисаари до него самый короткий путь - 20 километров, половина серьёзного дневного перехода на "Ладоге" для хорошо подготовленного экипажа, но преодолевать его на байде рисковано. Нравная Ладога непостоянна.

Последние попытки легкой зыби растворились вместе с линией горизонта, голубень опять заполонила всё.

Мористо огибаем Воррисаари. Проходим мыски с гневящимися курами, вверху тренируется команда стратегических бомбардировщиков уток, а вдалеке на бульнике чернеют жирные камни, непривычные для этих мест.

Неспешно подходим ближе, практически не работая вёслами. Точки шевелятся.

Нерпячий детский сад блаженно греет бока под присмотром седоусого старца.

Лодку покачивет на волнах и мыльница наводится не резко.

У двух камней насчитали штук восемь нерп. Те, что поменьше, заволновавшись, стали уходить в воду и выныривать за камнями.

Дольше всех позировал старец (так мы его назвали), потом и он неспешно сполз в воду.

Понимая, что нарушаем ритм их жизни, тихонечко ушли, освистанные чаечьим базаром.

Возможно, я избалована красивыми местами, поэтому Путсаари на меня особого впечатления не произвел. Большой остров с обычной для этих мест художественно изрезанной скальником береговой линией, удобной бухтой, побитый палом с восточной стороной острова.

С обеих сторон бухты кенотафы - сказывается близость открытой воды, в шторма спрятаться в бухте удаётся не всем...

В глубине бухты маячит причал.

Надпись порадовала своим радушием.

Странным и отторгающим выглядит этот запрет. Надо ли говорить, что "закрытый" причал перекрыл проход к внутреннему озеру и к единственной островной дороге. На мой взгляд, смиренная просьба о соблюдении тишины в ските была бы уместнее и действенней, и вызвала бы большее уважение к его обитателям.

Интересно, терпящим бедствие тоже требуется получать благословение на швартовку? Ничего не скажешь зарядились положительными эмоциями...

Всё увиденное подняло в памяти читанный давно рассказ В.Селивановского¹ о Володе - "начальнике Путсаари". В самые сложные годы этот человек один много лет отшельничал на Путсаари, восстанавливал и охранял Сергиевский скит. Селивановский писал, что островом всерьёз заинтересовались на Валааме. В 2008 году земли скита были переданы Валааму, восстановлено богослужение, возведён свежесрубленный дом "по богатому" и появился непонятный для меня запрет схода на берег.

Судьба "начальника Путсаари", так долго поддерживавшего жизнь скита мне неизвестна. Скорее всего аскет оказался лишним в новом благоустроенном ските.

Ну, да Бог им судья!

Вечером, встав на стоянку напротив, на полуострове Мустасаари, долго внимали оры семейства, разгуливающего на острове, разносящиеся на всю окрестность, видимо с благословения батюшки...

Ушли, так и не пристав, не побродив по острову. Накатило отвращение.

Оказалось, что оно оглушает не слабее намоленной благодатности, которую мы не сговариваясь ошутили в прошлом году в меловом дивногорском монастыре. Только оттуда мы вынесли ощущение чистоты и света, а после этого остался гнев и пустота.

Возможно, это естественный природный баланс - на восемь нерп, дают одну человеческую глупость. Восемь к одному не самый плохой счёт! Забавно, что они даже живут по соседству. Очищать себя и сглаживать негатив ушли в шхеры,

попугивая утинные семейства и беспокойных чаек.

Стоянку выбрали рядом с тихой бухтой, я всё ещё не похоронила полудохлых червей в надежде на рыбалку.

Отсутствие клёва компенсировалось великолепными видами.

Раздвека сопок выявила остатки фундамента на мысу.

Коту дали охоту, а нам тревогу от медленно наползающего фронта .

Пошаманив с ужином у костра я вспомнила про алтайский комус и ушла договариваться с погодой на мысок.

Неожиданно для себя выяснила, что не помню ни одной мелодии песни, а импровизациия довольно быстро привела к шедевральному "мама, мама, что я буду делать". Хорошо, что варган звучит очень тихо и у слушателей не было повода меня побить!

Мимо начали шнырять лодки - шла заброска туристов выходного дня. Под громкие тынц-тынц пелла волокла парусный кат. Этот чудовищный шум всегда сопровождает выходные дни. Что случилось с людьми, отчего они так одичали и стали бояться тишины? Для них даже "Бемби" прошёл мимо: "Ты боишься быть один? Стыдись!"

Оплодотворите тишину молчанием!

С погодой удалось договориться, фронт стянуло дальше, наутро дождём даже не пахло, прогнозы, обещавшие грозу, растворились в понижении температуры.

Питерцев пасмурностью не напугаешь - серое не значит мокрое! В планах отыскание так и и не найденного пролива, туда и стартовали, помахав на прощание соседскому чаечьему семейству, выгуливающему пухляка.

Путсаренсалми коварный пролив, ещё финны установили здесь большое количество бетонных навигационных знаков, возможно на некоторых, как на маяках, зажигался огонь.

Практически по центру судового хода торчит башня подводной лодки. Этот бетонный знак размещён на "всплывшем" скальнике. Выглядит забавно, но страшно подумать сколько жизней унёсла луда, выползающая из воды в темноте.

Неспешно идём к Ваяксенсаари. Распогоживается - видимо варганила не напрасно. У этого мыска только-что чернела усатая мордочка. В выходные людно и нерпы сторожки, спортивное ориентирование собрало много экипажей, везде, как на Невском, снуют лодки.

С мористой стороны искомый пролив нашли без труда. Встав на перекур для кота, сбились со счёта проходящих мимо лодок. Планы на тихую стоянку в теплом озерке с рыбалкой растворялись, как пасмурная мрачность, после вечернего комуса... "Ориентировщики" заполонили всё.

Прятатья от них решили западнее, на Тимошке наша стоянка "с ваннами" - авось не занята? У Рампенсаари выскакиваем на утиное семейство. Утка, испугавшись, потащила мелких пересекать наш судовой ход, останавливаемся, пусть потренируются на нас. Воспользовавшись нашей задержкой, утка уже спокойнее показывет мелкашам, как правильно "вставать на воду".

Уходим, мористо огибая Юкансаари.

В людных местах чайки очень спокойны к байдарочникам, но нас атакуют заход за заходом, щелкая клювами почти над головой. Довольно быстро выясняется причина: не догадываясь о выходных, чайки выпихнули пухляков в воду. Первые уроки самые сложные - сил мало, а страхов уже много.

Навстречу идут лодки. Предупреждаем о беспокойной мамаше и малышах на воде. У нас уточняют расположение жёлтого кафе. Какое кафе?!? Бежать отсюда скорей!!! Тоже мне, любители природы...

Небо отвоёвывает у воды всё большее пространство и острова повисли в воздухе.

На судовом ходу пропускаем баржу со строительным лесом, идущую на Валаам и шныряем мористо вдоль Соролонсаари.

Количество встречных лодок угрожающе растёт. Голод не тётка и ориентировщики дружным клином потянулись в кафе.

Этой стороной острова мы ещё не ходили. Примечаем много красивых бухт с уютными стоянками. На лудах выгнанные из воды пухляки гордо осанятся, уподобляясь взрослым, их выдаёт нежный серый пушок оперения.

Наиболее смелые оттачивают мастерство плавцов. Здесь пухляки заметно взрослее тех, что мы наблюдали в двадцати километрах северо-восточнее.

Долго выискиваем на Тимонсаари пролив к стоянке с озерцом (принципиально ходим без навигации, что называется "три лаптя по карте", не хочется терять навыки ориентирования на местности) с востока он ещё менее приметен, чем с запада и надёжно скрыт вылизанной волнами лудой.

Землямяу! - вопили истосковавшиеся по тверди члены экипажа.

Пока жарились непременные в конце похода блинчики

прямо под носом нагло и зазывно шмыгали стайки рыбёх.

Но ни вяленные червяки, ни пахнущее ароматным маслом тесто их не привлекали - клева не было, только мелкаши изредка дербанили крючок, в перерывах между беготнёй от играющей поблизости щуки. Признаюсь, из-за нехватки места мне пришлось оставить спиннинг со снастями в машине. Как я об этом пожалела... Вот он мой ужин - крутит хвостом, а взять никак!

Недолго думая, мне вырезали из консервной банки рыбку, а грузиком послужила отвёртка к китайскому телефону.

После нескольких закидываний игра рыб прекратилась окончательно - видимо захлебнулись от смеха. Не очень то и хотелось, подумала я, и ушла снимать цветы и разглядывать лишайники.

По пути мне встретился замечательный камень с историей эволюции крыс от зверя прямоходящего, через рыбохвостого к крысообразному. Теперь мне знакомы все их тайны, включая местонахождение сакрального камня!)

Сосны здесь становятся стелящимися от безысходности - столь суровы ладожские ветра.

Ночью за озером были слышны выстрелы, кто-то охотился, несмотря на закрытый сезон. На следы кабанчика мы наткнулись в прошлый раз, а про лосика нам рассказывали.

Под утро нас разбудил крик ошалевшей тётки, похоже, что хищная щука прихватила утку на воде за лапу. Та с шумом и ором шумно взлетела, крякая на весь залив. Прошёл дождь и сильными порывами задул северяк. Весь следующий день кот ждал у моря погоды, пронизывающий ветер и понижение температуры в его планы явно не входили.

Утром проснулись под птичью склоку "Сучки, сучки!". Интересно посмотреть этой птичке в лицо. На тенте лежал иней, стало понятно почему кот заныкался в спальниках в ноги. На сборах лагеря опять накрыл северяк. Везёт нам на Тимошке! Как уходить - так раздувает, хорошо не до таких серьёзных барашков, как в прошлый раз.

У меня иногда спрашивают, почему нет фотографий бездорожья, по которому ездим. Сложно объяснять, что я больше смотрю и запоминаю, а фотографирую там, где можно остановиться, где нельзя - еду, да и фотограф всегда за рулём... На байдарке ровно так же, по сложной погоде из рук не выпускаешь весло, а не фотоаппарат, поэтому фотографий до Ланденпохьи нет.

Пока уходили в пролив между Тимошкой и Соролой слегка обморозила кожу на левом бицепсе, на правом-то она успевала прогреться солнышком. Дальше шли поспокойнее, но "трубы" проливов и открытые плесы, стягивающиеся к Лахденпохье не давали особенно долго отдыхать.

На причале быстро отогрелись, как обычно устроив табор из герм, спасиков, лодки и котов.

Проверив машину, кот улёгся любоваться Ладогой, пока мы отпивались чаем и паковали вещи.

Всё говорило за то, что водный барьер пройден и Таракашка теперь не простит, если мы не вернёмся с ним в этот новый кошачий рай.

10-15 июня 2014 г.

Ваша Лиса)

______

¹ "Начальник ПУТСАРИ". В.Селивановский