Ахиллесова пята борцов с родноверием, или что объединяет их с неославянистами всех мастей.


Попала тут случайно на "конт", пробежала по авторам, обсуждавшим тему "родноверов" и почти у всех увидела общую "ахиллесову пяту": по сути ряда утверждений они просто являют противоположное неославянам крыло общей птицы - национализма и вредны для государственности не меньше. Их непонимание не снимает с них ответственности, но возможно, обозначив явление, я смогу это понимание приблизить?

До тех пор, пока различные неославянские идеи являются верованиями конкретных людей - это вроде как их дело и их право, но любая интерпретация веры в новую религию не может не подвергаться анализу, как её первооснов, так и возможных социальных последствий.
Ранее в заметке "неославянизм" я попыталась проанализировать отличие неславянизма от древней народной веры в аспекте основы - веры и её естественной интеграции в социум, и пришла к тому, что древняя народная вера, отголоски ритуалов которой сохранились до сих пор, не исчезла по причине отсутвия религиозной "надстройки" и будет сохраняться до тех пор, пока сохраняется семья в патриархальной традиции, в то время как весь "неославянизм" предлагается в виде стройной иерархической надстройки подчиненностей и коммерческих взаимосвязей с институтом жречества и церкви.

Нельзя не видеть, что в отличии от православия, исторически ставшего когда-то основой государственности, уже одним своим названием в традиционно многонациональном государстве неославянизм проводит демаркационную линию, прорезая водораздел между славянами и остальными, в то время, как действительная историческая общность лежит в плоскости индоевропейскости, а не славянства, являющегося её частью.
Но что же делают борцы с неославянами? Они успешно шельмуют поддельность артефактов, выявляют четко прослеживаемую "проектность" новых религий и их кураторов из-за океана - бесспорно, дело нужное и архиважное, но при этом, в запале отрицания действительно надуманных идей, они отрицают и историческую реальность, как таковую, забывая, что иноевропейскость основ языка тянет за собой и этнокультурные следы, наиболее устойчиво сохранившиеся в орнаментальном искусстве, как единственном стабильно фиксируемом на протяжении веков источнике, имевшем максимальную преемственность.
Индо-иранские мотивы прослеживаются во многих орнаментах и кружевах особенно северных областей (и это не только всем известные характерные узоры, напоминающие свастику, пронаблюдать которые можно в "русском" отделе "Музея этнографии", в отделе согдийской культуры "Эрмитажа").

В заявлениях "А зачем её искать? Вам мало других узоров?" - слышится растерянность от невозможности объяснить их наличие и попытка укрепить шаткую позицию банальным отрицанием. Меня не покидиает ощущение, что зацикливание обсуждений исключительно на "свастичности" узоров в сохранившихся образцах орнаментальной культуры (что несомненно важно) - сознательный акт по отвращению от других важных и явных параллелей, подтверждающих общность праоснов и попытка перевести обсуждаемое в зазаконную плоскость.

Именно в этот момент, из борцов они превращаются в борцунов, ведь наглядность орнаментов, вкупе с пониманием общности языковых основ неминуемо приводит к этнографической общности и именно этот момент стал передним краем боёв, но мало кто замечает, что все военные действия, на самом деле, ведутся на стороне наших противников.
Попробую объяснить почему.
Суть родноверия и иных неославянских идей - подготовить идеологическую основу для разделения и разобщения многонациональной общности, составляющей великую страну, в рамках нынешнего государства.
Суть "закрывания" глаз на индоевропейскую общность - лишение возможности соотнесения с праосновами, подтверждающими этническую общность со многими народами, населяющими евразийский континет и ведущее, как это не парадоксально на первый взгляд, к национализму.

И в том и в другом случае мы получаем зерна разобщённости, тщательно культуривируемые в современной социальной идиологеме. Кроме того, отрицая действительно важное наследие, подтверждающее индоевропейскую этнокультурную общность, такие борцуны с одной стороны не способны переубедить "последователей" (коим при затягивании в неославянство, предъявляли в том числе реальные факты, используя простейшее "правило трех "да": языковая общность - очевидна и научно подтвреждена, общность орнаментальных мотивов - очевидна и научно подтвреждена, а на "третье" предоставили псевдоаретфакты, которые в этой цепоке приобрели в глазах "последователей" "истинную ценность", но вместо критики "третьего" борцуны отвергают "первое и второе", что не отрезвляет "последователей", но удобряет почву для оспаривания действительной критики "третьего" ), с другой закрывают им возможность изучать и соотноситься с этой общностью в иных контекстах.

Тех же, кого путём огульного отрицания удалось отвратить от идей неолавянизма, отвращают и от реальной, действительно имеющейся индоевропейской общности, навсегда закрывая её возможность, а ведь любое этнокультурное отрицание приводит к разрыву с этноосновами и рано или поздно рвет страну на кусочки, меняя государственность.
Если исходить из посылки, что большая часть неославянских течений - искусственные проекты-вирусы, занесённые в нашу культуру для внутреннего разрушения, становится понятным, что их создатели не могли не предусмотреть, так называемую "кнопку саморазрушения", к которой я и отношу явные не стыковки, обнаруженные мной (принципиально различные алгоритмы существования традиционной народной веры и церковной надстройки неославян; сознательное доведение до абсурда и мощнейшая дискредитация всех идей индоевропейской праобщности, отвращающая от изучения этих вопросов серьёзных научных специалистов).

Вот и получается, что то ли от избытка усердия, то ли каким-то иным причинам, вместо борьбы "с", борцуны плечом к плечу оказываются в окопах с неославянистами. И, вроде как не бороться нельзя, и "абы как" - чревато, но как достучаться до борцунов, чтобы сохранить их в рядах борцов - я, если честно, не понимаю.


20.01.16