Туфли.

Сегодня на "Нашем" напомнили, что через два года будет столетний юбилей смерти Распутина. Ассоциации всегда запускают не линейные воспоминания, так и с этим именем.

Когда-то в моём чудном детстве я занималась в театральной студии Юсуповского дворца, того самого на Мойке, ставшего для Распутина роковым. Конечно, мы слышали историю убийства и шатаясь по множественным внутренним проходам дворца, мечтали найти, по ходившей у нас легенде, таинственный подземный ход к чайному домику, нынешнему ресторану "Дворянское гнездо", совершенно забывая, что весь сад (в моём детстве Солдатский - из-за соседства с военным училищем), принадлежал Юсуповым.

Тогда я знала, как минимум четыре дороги через весь дворец к дальней лестнице, ведшей в нашу каморку-студию на третьем этаже. Мы регулярно соревновались "чей ход короче", проныривая неуправляемой струёй по залам, неожиданно выскакивая в задекорированных в стенах дверях, доводя этим до истерик смотрительниц музейных комнат, но вниз нас никогда не пускали (гардеробы не в счёт).

Видимо мы заслужили напоминание о ценности пристанища и наш руководитель Виктор Нойевич организовал творческой банде экскурсию по дворцу, настоящую, с экскурсоводом и посещением недоступных для нас залов.

Вытащив по этому поводу чудные белые лакированные туфельки 34 размера, перепавшие к моей неожиданной радости от матушкиной знакомой по причине узости колодки, я сочла себя во всеоружии - ведь моя симпатия тоже была приглашена. Перешёптываясь о знакомых и отмечая новые для нас двери, мы плавно перетекали из зала в зал. Помню, что в комнате с деревянной лестницей, ведшей в библиотеку, я стала себя странно чувствовать, а к гостиной, обитой кожей, той, в которой были организованы тайные подслушивающие устройства, на меня накатила слабость, и какая-то странная мутность. Звуки и цвета плавали вокруг рывками, а рассказ экскурсовода стал скучным и тягостным. Я мужественно справлялась с собой, приглядываясь к остальным, но чудной свето-звуковой эффект поразил только меня. Тем временем нас ввели в восточную комнату, где меня окончательно накрыла невероятно тягостная атмосфера: обилие золота и азиатского многоцветья неприятно ударило по глазам, а духота давящих потолков окутала вязким спёртым воздухом и я поплыла.

Очнулась от гадкого запаха нашатыря, шибанувшего в нос, среди переполоха, наделанного моим обмороком. Руководитель суетился и посылал дозваниваться до родителей, а мне было очень страшно от произошедшего и чтобы всех успокоить, я объяснила, что мне просто жали новые чудные туфли, действительно узкие.

При чём здесь Распутин? Тогдашний обморок окружающие жутко мистифицировали, сказалась история места, хотя поводов для этого я не давала.

Записано 16.12.2014/1982